— облик —
• Человечность: 8
• Мировоззрение: БиДжей — максимально закрытый человек и к себе подпускает кого-то крайне редко. Круг её общения небольшой, но состоит исключительно из тех людей, которые ей небезразличны, и ради них она готова свернуть горы. К остальным же относится равнодушно, обзаводиться десятками новых знакомств не расположена, не страждет установить мир во всём мире и, если честно, больше любит животных, чем людей: первые хотя бы отличаются поразительной искренностью и преданностью, чего не скажешь о вторых. Свято верит, что (почти) все мужики — козлы, потому что доказательств обратного ей в жизни особо не попадалось, а классические daddy issues наложили свой отпечаток.
В сверхъестественное в любых его проявлениях не верит от слова совсем, хоть и увлекается всей этой хтонью с детства.

Натурально рыжая от волос до кончиков ресниц, с россыпью бледных веснушек по всему телу и лицу. Выглядит на пару лет младше своего возраста в силу невысокого роста, бэби-фейса и привычного отсутствия макияжа. Впрочем, даже при полном параде больше походит на подростка, дорвавшегося до маминой косметички и гардероба перед школьными танцами, нежели на студентку университета. Огромная любительница комфорта в стиле, оверсайзных футболок с прикольными принтами, джинсовок с нашивками на всех карманах, цветных кроссов и проводных наушников прогрессу техники вопреки и выражения протеста ради — чтобы с первого взгляда было понятно, что разговаривать с кем-то БиДжей нахер не сдалось.

— история —
Болота Луизианы булькают в горле восемнадцатилетней Клары Чендлер характерным южным выговором, когда она кокетливо протягивает узкую ладонь заезжему джентльмену в костюме-тройке и улыбается самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. Клара могла бы написать бестселлер с советами по соблазнению мужчин и сделать на этом целое состояние, но ярлык self-made woman совсем не вписывается в её мечту стать степфордской женой какого-нибудь успешного банкира, чтобы ходить по дому в платьях с широкой юбкой и туфлях на высокой шпильке, перебирая длинными красными ноготками нити жемчуга на шее и эстетично стряхивая пепел с кончика сигареты в чашку из китайского фарфора, пока в духовке запекается персиковый пирог.
Блейк, признаться, тоже не вписывается, но от неё Кларе уже никуда не деться: аборт делать поздно.

Мыслями об американской мечте с налётом нафталиновых семидесятых, об идеальной субурбии с белоснежным штакетником и аккуратными домиками, похожими на кукольные, Клара живёт и в двадцать, и в двадцать пять, и в тридцать. Реальность же засасывает её воронкой трейлерного парка на отшибе района Ривер Оукс в луизианском Монро, а персиковый пирог она греет в микроволновке придорожного дайнера, в который успешные банкиры заглядывают лишь проездом примерно раз в никогда. Вместо них приветливо улыбаться остаётся дальнобойщикам, в хорошие дни — мотоциклистам в потёртых от времени кожаных куртках, а если уж совсем повезёт, то обычным серым воротничкам с удавкой в виде ипотечного кpeдита вместо галстука и абсолютным отсутствием карьерного роста в анамнезе. В анамнезе Клары — спущенные в унитаз вместе с утренней тошнотой перспективы (не то чтобы они у нее действительно были, но всё же) и аккуратно вырезанные ножницами скидочные купоны на детское питание и стиральный порошок.

Пока Клара вкалывает с одним выходным по воскресеньям и откладывает скудные чаевые в банку из-под маринованных корнишонов со стикером «на светлое будущее» на боку, воспитанием Блейк занимается весь трейлерный парк. Разношёрстный, цветной, больше походящий на гетто и пропитанный насквозь духом мультикультурной общности; к ней липнут ругательства на испанском, любовь к острым специям индийской кухни, интерес к французскому кино и легендам коренных народов, но никогда не южный акцент матери. Её Блейк, конечно же, любит безусловной любовью и дорожит тем единственным днём на неделе, когда они валяются на продавленном диване под марафон — как символично — «Девочек Гилмор» и кажущихся нелепыми хорроров 80-х, но к моменту, когда ей исполняется семь, быть как Клара она совсем не хочет.

У неё, в общем-то, и не получается: трейлерный парк на отшибе района Ривер Оукс — не то место, в котором живут мечтами. Пока одноклассницы из благополучных районов грезят о велосипедах с розовой рамой и очаровательной плетёной корзинкой под рулём, Блейк прикручивает разболтавшееся колёсико к выкинутому кем-то скейту с трещиной по центру, щедро обмотанному строительной изолентой — детский разум как-то быстро выхватывает, что работать по жизни придётся с тем, что имеется. Своим статусом белого отребья из городских ебеней она, конечно же, не гордится, но принимает его как нечто само собой разумеющееся, и потому буллинг ровесников обходит её стороной. Сложно задеть того, кому плевать на издёвки; ещё сложнее — если потенциальная жертва без лишних раздумий сломает в отместку нос. Те, кому смелости в заводских настройках выставили многим меньше, к Блейк тянутся словно утопающие к кинутому в воду спасательному кругу; Чендлер этому совсем не рада — ей с головой хватает и Клары.

У Блейк явный талант к рисованию, у Клары же — находить себе сомнительных кавалеров. Она размазывает тушь по лицу, когда выясняет, что один из них женат и вовсе не собирается разводиться. Она рыдает всю ночь в подушку, когда другой утаскивает из её трейлера плохо припрятанные сбережения. Младшая Чендлер вытирает чёрные разводы с материнских щёк, собирает друзей и идёт с бейсбольной битой наперевес бить стёкла чужого авто и отвоёвывать обратно эту чёртову банку из-под маринованных корнишонов со стикером «на светлое будущее» на боку и деньгами ей на колледж внутри. Поэтому, когда в их с Кларой жизни появляется Гленн, Блейк заведомо не ждёт от него ничего хорошего и, кажется, впервые в жизни приятно ошибается.

Кукурузные поля Небраски шелестят характерным южным акцентом в голосе Гленна, когда он протягивает ей ладонь при знакомстве. Он вовсе не похож на успешного банкира, о котором так мечтала Клара, но и на всех проходимцев, с которыми она встречалась, не походит тоже, и Блейк всё пытается найти подвох, но не может. Гленн классный: он даёт ей прозвище БиДжей, учит её стрелять по пустым бутылкам на заднем дворе, возит её через весь город в художественную школу на своём пикапе под громкий рок, дарит пластинки и дорогие краски на Рождество и, что самое главное, делает её мать счастливой. Жизнь младшей Чендлер становится на порядок проще, когда не нужно больше беспокоиться о хрупкой душевной организации Клары и решать её проблемы вперёд своих. Блейк всего лишь двенадцать, и она впервые чувствует себя ребёнком, а не маленькой взрослой при инфантильно-наивной матери.

Год спустя они переезжают из трейлерного парка. Это всё ещё не уютная субурбия с белыми заборчиками, о которых мечтала Клара, но район куда лучше Ривер Оукса, и отсюда ближе к школе и художке Блейк и новой работе Клары. Банка из-под маринованных корнишонов со стикером «на светлое будущее» больше не пополняется монетками и купюрами мелкого номинала: Гленн неплохо зарабатывает (разумеется, не совсем легальным способом, но у всех есть свои недостатки), и былая необходимость в скрупулёзном подсчёте расходов отпадает. БиДжей больше не катается на сломанном скейте: Гленн дарит ей на день рождения крутой велосипед, вечно зависающий телефон заменяется новым шустрым аппаратом, на смену продавленному дивану в тесном трейлере она обзаводится отдельной комнатой, и всё это кажется Блейк таким странным, что она опасливо ждёт, когда же всё пойдёт крахом.

Будь она суеверной, решила бы, что сглазила.
Увы, Блейк на мир смотрит через призму реализма и попросту оказывается права.

Идиллия длится ещё несколько лет. Хорошенький фасад за это время покрывается паутинкой мелких трещин, сквозь которые начинает проглядывать неприглядная правда. Гленн, наверное, всё ещё классный, но это неточно: они с Кларой по пальцам одной руки могут пересчитать, когда он в последний раз был трезв, и степень его опьянения, как и количество выпитого/принятого, растут в геометрической прогрессии, а вместе с ними растёт и его раздражение. БиДжей выкручивает звук в наушниках на максимум, лишь бы не слышать, как он ругается с её матерью за стенкой, а утром застаёт Клару аккуратно вбивающей подушечками пальцев тональный крем в расцветающий фиалкой на скуле синяк. Это повторяется во второй раз, третий, пятый — Блейк умоляет Клару его бросить, вернуться в их трейлер на окраине Ривер Оукс, но мама отказывается. Она говорит «это вышло случайно», заверяет «это не повторится», но в случайности БиДжей не верит, а в закономерности — очень даже. Синдром спасательницы матери выводит Блейк из себя, и, расстёгивая джинсы на заднем сидении тачки одноклассника на пустой парковке, она думает только об одном: лишь бы не залететь. Ей шестнадцать, и быть как Клара она всё ещё совсем не хочет. Сейчас — в особенности.

Через три месяца входную дверь их дома выбивают с ноги, потолок и стены окрашиваются в синий и красный цвета, а Гленна уводят в наручниках с обвинениями за хранение и распространение наркотиков. Клара заливается слезами не то по нему, не то по ускользающей из рук мечте о лучшей жизни, возвращается вместе с Блейк обратно в трейлерный парк и впадает в депрессию на полгода. БиДжей снова приходится играть роль единственной взрослой в сократившейся обратно до двух человек семье, но подавленная Клара лучше Клары жертвенной — с такой матерью ей хотя бы под силу управиться.

Со временем всё устаканивается. Клара приходит в себя, записывается на секретарские курсы, обнуляет весь свой неудачный опыт и снова загорается былой фантазией. Блейк же усердно вгрызается зубами в гранит науки, участвует и выигрывает в ряде художественных конкурсов не столько ради денежного приза, сколько ради опыта и внесения в личное дело, и планирует поступать в университет. Застрять, как Клара, в трейлерном парке до скончания своих дней, она не хочет. Воронка на окраине Ривер Оукс выплёвывает её во внешний мир неохотно и будто бы ждёт, что она снова вернётся.

Возвращаться Блейк не собирается. Сиэтл куда лучше луизианского Монро, кровать в комнате общежития лучше продавленного дивана в трейлере, профильные предметы куда интересней вечно бесившей её астрономии, а Клара на расстоянии двух с половиной тысяч милей — даже выносима. Сепарация даётся БиДжей не так просто, тревога за мать то и дело вздымается в ней штормовой волной, но, видит Бог, она задолбалась её спасать и идти ко дну вместе с ней. Чендлер впервые решает пожить для себя.

А потом на горизонте появляется Дэвид.

Он, конечно же, нравится её однокурсницам и, конечно же, совсем не нравится ей.
И её, конечно же, бесит его взгляд, его шутки, этот его дурацкий шрам и он сам.
Поэтому, конечно же, они начинают встречаться.

Она протягивает узкую ладонь одному из преподавателей, поздравляющему её с лучшей работой на потоке, и улыбается самой очаровательной улыбкой из своего арсенала. Блейк говорят, что ей светит хорошее будущее, пророчат успешную сдачу экзаменов, обещают похлопотать перед кем-то важным в вопросе стажировки, и это всё вписывается в её тщательно продуманный план по постановке собственной жизни на правильные рельсы.
Не вписывается в него только скатывающийся в депрессию и зависимости Дэвид, но от него Блейк уже никуда не деться: не имевшая привычки привязываться к людям, она впервые безнадёжно и безвозвратно влюблена и отстраняться от него поздно.

Болота Луизианы булькают в горле БиДжей характерным всхлипом, когда она уходит от него в сотый раз, чтобы снова вернуться.
Ей девятнадцать, и быть как Клара она всё ещё совсем не хочет, но дурная кровь берёт своё.

— хроники: кровавая луна —
Ресурсы и связи: живёт в общежитии при университете; ведёт собственный арт-блог, зарабатывает коммишками от подписчиков (за nsfw-арты платят больше, поэтому портфолио у Блейк... любопытное).

• Здесь будут новые факты

— дополнительно —
• Достоинства: —
• Недостатки: —

• Слабость: Дэвид Новак и аллергия на арахис

---

Скрытый текст:

Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь.

• Есть ли вам 18 лет?
Да